 |
Несколько
лет назад два человека из Молдовы получили гражданство Хорватии с
формулировкой - «как особо ценные для страны кадры». Это мама и дочь -
музыканты Ольга Цинкобурова и Алина Губайдуллина.
В 1997 г.
Алине было 11 лет, но она уже успела обратить внимание профессионалов
на себя как на перспективного скрипача. Создавшаяся в Молдове
нестабильная ситуация не давала матери покоя: как помочь детям не
загубить свои таланты. Старшая дочь, пианистка Юлия, к этому времени
даже стала лауреатом Международного конкурса инструментальных
исполнителей. Ольга решилась ехать за границу. Пока с Алиной. Кто ее
только не отговаривал... Сегодня в Хорватии обосновалась вся ее большая
семья.
Ольга, почему для эмиграции была выбрана именно Хорватия?
Это произошло
неожиданно. Все из-за маленькой Алины. В 90-х гг. из республики начали
разъезжаться скрипачи, в том числе и Э. Сурис, которая была ее последним
педагогом (первым - Т. Кафтанат). Она сказала, что не видит здесь
перспектив для Алины. Я задумалась: какие только варианты мы не
перебрали. Отдать в Москву или еще куда-то в интернат? Страшно. Вскоре
(судьбоносный случай №1) в Кишиневе состоялся конкурс, на который
приехал известный скрипач С. Кравченко - был председателем жюри. Мы с
мужем, Робертом Губайдуллиным, тоже выпускники Московской консерватории -
разговорились и, когда речь зашла об Алине, профессор сказал: «У нас в
Хорватии есть филиал в виде приватной академии музыки, созданной
педагогами-хорватами, которые учились в Москве. Они приглашают
педагогов из России. Ольга, ты будешь там работать, и твоя способная
девочка будет под присмотром». Я загорелась и решилась. Муж сказал, что я
сошла с ума. С этим трудно было спорить. Но энтузиазм и вера помогли.
И вы начали «протаптывать дорожку» на Запад для родных?
Да, но с
большим трудом. Более двух лет жила совершенно одна с ребенком в
местечке Ловран, работая в академии. Учитель Алины однажды меня
спрашивает: «Почему девочка молчаливая»? Я отвечаю: «Она не знает язык».
Три месяца она молчала, дети ее третировали, как чучело, помните? А
потом заговорила, да как! Природный слух помог. Через год меня
пригласили в Сплит, второй
по численности после миллионного Загреба город в Хорватии. Я была
уверена, что моя Алина не сдастся. С детства она - кремень. В
результате, окончила школу в 15 лет с высшей оценкой по сочинению.
Значит, не напрасно были жертвы?
Нет, конечно.
Алиночка у нас ранняя птичка: в 6 лет - 1-я премия на конкурсе, в 8 -
впервые сыграла с оркестром концерт Вивальди (дирижировал Н. Татаринов).
И вот опять. Когда ей было 15 лет, в Загребе по приглашению (случай №2)
начал работать русский педагог-скрипач Л. Сороков (его основная работа в
Вене). Звонит коллега и говорит, что Алине надо срочно поступать в
консерваторию. Я ей: «Ты что? Ей же всего 15 лет. Мы живем в Сплите, а
консерватория - в Загребе». Она: «Быстро, ради такого педагога». И мы
поехали. Поступила. В 19 лет экстерном она окончила Загребскую
консерваторию.
Какая молодец!
Да. Она у нас
впереди паровоза... Единственное, что мы смогли для нее сделать, купить
ей французскую скрипку. У нас с Робертом из материальных побед приличная
машина и эта скрипка за «дорого». Мы живем в Сплите, а она в Загребе.
Это был последний аккорд, которым она нас всех «убила наповал». Сама
нашла все, оформила бумаги, пришла к хозяину квартиры и так понравилась
ему, что он вдобавок подарил гараж. Он сказал ей: «Деточка, ты можешь
переселяться, у тебя много вещей?» «Да – моя скрипка, велосипед и
компьютер»... Что делает? После консерватории играла концерт П.И.
Чайковского в престижном концерном зале Загреба с оркестром и шикарным
дирижером, получила постоянное место в оркестре филармонии столицы. В
конкурсе было 60 человек на 1 место, взяли троих молодых музыкантов. И
мою Алину, в том числе. Это приличная зарплата, социальная защита.
Коллеги ее ласково называют на хорватском «mala», малышка. Работает в группе первых скрипок.
Если оглянуться назад, как бы вы проанализировали свое сегодняшнее положение?
Я долго думала,
правильно ли делаю? Все-таки жила по принципу «где родился, там и
сгодился». И детей мы так воспитывали. Я родилась в Кишиневе, училась в
Москве 5 лет плюс 3 – аспирантура, была доцентом консерватории,
удостоена звания заслуженной артистки Республики Молдова. Всегда
чувствовала, что нужна родине, была счастлива в профессии. Но дети!
Финансовый, экономический, да и социальный статус в республике стал
настолько слабым, что не оставалось иного выхода, как искать
альтернативные пути. Потом я видела, что все, что могла лично я, уже
почти все сделала: выучила много студентов, сыграла много концертов -
шедевров камерной музыки с прекрасными исполнителями. Все уехали. В моих
афишах нет ни одного исполнителя, который бы остался в Молдове
(Чебыкин, Сурис, Никитенко, Стрезева, Стороженко, Пропищан, Плотник и
др.). Было ощущение, что я должна успеть, что у есть еще какая-то
миссия.
Вы разделяете философию миссионерства?
Возможно. Это
сейчас жизнь устроилась, а сначала было не сладко. Частная академия, где
у меня были часы, это не то место, где меня приняли за то, что я такая
умная. Я все равно иностранка. Всякое бывало. Слава Богу, что мне
предложили и работу в обыкновенной сельской школе, которая давала
статус. С присущим мне азартом начала там работать с хорватскими детьми.
Вывела школу на приличный уровень - один мальчик, которого в
музыкальном плане никто всерьез не воспринимал, получил премию. Но я там
много и плакала, ведь они не относились к инструменту так, как мы,
бережно, с отдачей. Успокаивала себя примерами врачей в Африке, которые
лечили детей, полярников, осваивающих Северный полюс, миссионеров,
проповедующих добро по всему миру. Может быть, утешала я себя, это и
есть моя миссия: передать свои знания. В какой-то степени, это так. Дети
слушают, открыв рот, они никогда подобного не слышали.
Как же воссоединилась вся ваша семья?
Когда я
увидела, что здесь есть работа для мужа, я позвонила ему, и он приехал.
Сыграл концерт, провел мастер-класс. Сейчас у него есть гражданство. Ему
было тяжелее. Кроме преподавания фортепиано, он читает лекции, которые
сам пишет по ночам («История пианизма», «Методика фортепианного
искусства», «История инструмента»). Целый теоретический курс читает на
чужом языке. Ему предложили вести предметы, он и согласился. Эрудиция
помогла. Все, что он делает, это всегда основательно. Алина, безусловно,
в папу. А ум и знания на Западе очень ценятся. Независимо от
национальностей.
Судьбоносный случай № 3: Присутствие
руки фортуны в виде счастливых совпадений обнаружилось и в создании
семьи старшей дочери , а также в возможности для молодоженов остаться
жить и работать рядом с родными. Те же 13 лет назад Юлия должна была
участвовать в конкурсе. А мама из телефонного разговора со своим
московским педагогом, профессором А. Бернгардтом узнала, что основным
конкурентом у ее дочери будет его ученик Рубен Далибалтаян. Начались
выступления, а конкурента нет. Позже выяснили, что по дороге пианист
узнал о смерти отца и сразу выехал в Армению. Это был ее будущий муж.
Тогда они не встретились, но через полгода их пути пересеклись,
благодаря упрямству победительницы, которой сразу же предложили учиться
по стипендии в США или Японии. Но девушка твердо сказала: «Нет. Мои
родители учились в Москве, и я тоже буду. Я должна пройти по
ступенькам, по которым ходили Рахманинов и Чайковский». Она выиграла
грант в Соросе и поступила в Москве. Там и встретила своего любимого
Рубика. Впервые мама увидела мужа дочери на афишах в Сплите (случай
№3), где ему в качестве приза от победы в очередном состязании
полагались концерты именно в Хорватии. Невероятные совпадения как будто
специально приближали их всех друг к другу.
Юлия, при каких обстоятельствах переехали жить в Хорватию?
Сначала мы с Рубеном жили в Сараево, столице соседней с Хорватией Боснии и Герцеговины. Опять
же случай (!) помог. Мама выступила с концертом в Сараево, а ректор
тамошней консерватории оказался поклонником московской Школы.
Разговорились. Она спросила, не нужны ли пианисты? Да, нужны. Мы – в
сомнениях. Оставить центр культуры? Мужу предложили престижную должность
в прославленной «Гнесинке». Но когда мы посчитали деньги от нее, то
стало ясно, что нам в Москве не прожить. И уехали на Балканы. Сыграли
сольные концерты, нас пригласили на работу. Все прекрасно: зарплата,
интересная работа, внимание как к специалистам, 3-хкомнатная квартира.
Город, имеющий свою специфику и ауру. Но в нем слишком много религий
(мусульманская, христианская, католическая) и много горя из-за войны.
Мы там проработали 5 лет. А Хорватия - католическая страна.
В общем, на судьбу не жалуетесь? Как же она улыбнулась вам вновь?
Судьба к нам
благосклонна, слава Богу. Помните ту частную академию, благодаря которой
мама с Алиной переехала в Хорватию. Так вот, из-за внутренних проблем
она распалась, и студенты остались на улице. Им пошли навстречу, и всех
приняли без экзаменов в консерваторию Загреба. Но поскольку педагогов
было недостаточно, то на горизонте появился мой муж. Он как раз выиграл
очень важный Международный конкурс пианистов, проходивший в Хорватии в 2003 г.
Его уже знали, уважали и говорили, что он наш. Так что малыш Арсен
родился под аккомпанемент папы-победителя. Ему предложили преподавать в
Загребском филиале в городе Риека (2 часа езды), который тут же разросся
до неимоверных размеров. Опять совпадение!.
Насколько для вас необходимо было это переселение? Быть может, грустно?
Да, необходимо.
Я сохранила любимую профессию. Грустно другое. В Кишиневе не была много
лет, т.к. родился сын, и я не могла ездить. Да и дорого очень. Увы, не
нахожу никого из друзей, однокурсников, коллег - почти все уехали.
Многие по разным причинам ушли из искусства. Мы – несколько учеников
профессора Л.В. Ваверко - собрались и выяснили, что только 2-3 человека
остались в музыке. Я счастлива, что мы не сломались. А ведь система
такова, что трудно выдержать. Столица Хорватии чуть больше по величине,
чем Кишинев, но там постоянно минимум 10 концертов классической музыки в
месяц, абонементы раскупаются. В Загребе конкурс в консерваторию в этом
году был 3 человека на место. В Кишиневе был недобор. Важно знать, за
что ты борешься, и видеть, что тебя ценят, что ты нужен. Печально и то,
что связь поколений нарушена, не произошло полноценной замены в
искусстве. Ведь роль уставшего старшего поколения в том, чтобы прививать
основы мудрости, нравственности, а продвигать мастерство должно наше,
среднее поколение. Тогда молодые подтягиваются. Когда этот ритм
нарушается, по-моему, это катастрофа. Для всех… Мама очень верно
отметила, что ум и знания на Западе очень ценятся. Независимо от
национальностей. Это дорогого стоит!
- Желаю удачи вашей большой семье!
Журналист Татьяна Добрынина.
