Отвяжись, я тебя умоляю!
Вечер страшен, гул жизни
затих.
Я беспомощен. Я умираю
от слепых наплываний
твоих.
Тот, кто вольно отчизну
покинул,
волен выть на вершинах о
ней,
но теперь я спустился в
долину,
и теперь приближаться не
смей.
Навсегда я готов
затаиться
и без имени жить. Я
готов,
чтоб с тобой и во снах не
сходиться,
отказаться от всяческих
снов;
Обескровить себя,
искалечить,
не касаться любимейших
книг,
променять на любое
наречье
все, что есть у меня,-
мой язык.
Но зато, о Россия, сквозь
слезы,
сквозь траву двух
несмежных могил,
сквозь дрожащие пятна
березы,
сквозь все то, чем я
смолоду жил,
Дорогими слепыми глазами
не смотри на меня,
пожалей,
не ищи в этой угольной
яме,
не нащупывай жизни моей!
Ибо годы прошли и
столетья,
и за горе, за муку, за
стыд,-
поздно, поздно! - никто
не ответит,
и душа никому не простит.
Владимир Набоков
